Для Читалии
Роман в письмах Лизы и Константина. Почти всегда пишет Лиза о жизни, о чувствах. Погружаемся в жизнь начала прошлого века. Казань и Санкт-Петербург. Университет и Бестужевские курсы. Что важнее математика или живопись. Революция. Жизнь в Турции, затем Париж, нищенское существование, редкие встречи.Какая разная жизнь в России и Франции. Вернулась ли Лиза домой?

Отзыв"Для Читалии"

"Главное между нами всегда происходило в письмах — и происходит до сих пор, как это ни странно."

У каждой книги свой привкус. Он ощущается где-то между строк, незримо. Есть книги с оттенком безысходности, есть откровенно яркие и весёлые. Эта книга для меня с грустинкой. Никак не могу отделаться от этого ощущения.

Переписка Лизы Тураевой и Константина Карновского длинною в 20 лет. За всё это время очень мало встреч и очень много писем. Отовсюду - Петроград, Симбирск, Ялта, Стамбул, Париж, Корсика. Пишет в основном Лиза. Вся её жизнь в письмах. Ему. Обо всём.

"В плетеных креслах сидят мамы и бабушки, а чистенькие дети в матросках играют в песочек. Здесь даже море (разумеется, в тихую погоду) гордится своим респектабельным видом".

"Мне хочется передать тишину одинокого чтения: красно – жёлтый язычок пламени на тёмно-голубом, сумеречном фоне."

Не хочу сильно вдаваться в сюжет. Скажу лишь, что мне интереснее всего было читать именно о судьбах героев, наслаждаться чудесными описаниями природы, которые так удаются автору. Скучновато было читать о живописи, видимо потому что я от неё очень далека)

Я кажется поняла почему меня привлекает эпистолярный жанр. Письмо – это миниистория, минижизнь, если хотите. Читаешь и чувствуешь атмосферу письма, настроение автора, а описания чего - либо вообще позволяют очутиться там, откуда письмо. Невероятно.
Конечно же, это заслуга автора книги, суметь так написать – дорогого стоит.

Не устаю повторять себе: любая нелюбовь от незнания! Стоило прийти к мнению, что эпистолярный жанр всё-таки не моё, как мою копилку любимых книг пополнил роман в письмах.
«Перед зеркалом» – книга про переписку длиною в жизнь: с 16 лет Лиза пишет Косте, Костеньке, Константину Павловичу. Проходят годы, меняются города, обстоятельства. Сколько всего произошло в начале XX века.

"Крестный путь русской эмиграции"? Да нет же! Эта книга, наоборот, глубоко личная. Вынужденная разлука, жизнь в соответствии с собственными устремлениями и... трагедия. Тихая трагедия в письмах, высланных зарисовках и фотографиях, без криков, потому что бумага не может передать звук. Только легче ли от того?

Противоположность главных героев складом ума (он - математик, она - художница), характером, представлением о счастье и в то же время их единство в полном погружении в работу, и события, которые нельзя назвать знаменательными и которые, тем не менее, меняют жизнь кардинально (вот не заметил, не решился, не успел...) - за всем этим очень интересно наблюдать, сопереживать, пропускать через себя нежные, проникновенные письма.
Ещё интереснее одновременно прослеживать положение художественных течений, поиск художником себя в искусстве: Каверин с размахом описывает картины, впечатлившие Лизу, её творческие находки, пейзажи, которые так и просятся на холст, мысли о том, что есть творчество и КАК надо писать, для себя ли, для людей или даже забыв своё я и весь мир.

Но главное - настроение и чувство, с которым всё это пишется. "Когда ты берешь в руки перо, ты становишься совсем другим человеком" - это очень актуально именно сейчас, когда настолько в ходу переписка. А герои Каверина как-то преодолевают это замечание. У них хочется поучиться именно этому: искренности, такой самоотдаче, что на ложь не остаётся ни желания, ни сил, а если она и есть, то исключительно от любви, "не той раскалывающей, кидающей из стороны в сторону, непроглядной, а чистой, подлинной, прячущейся, скрытой". В контексте произведения они обычные живые люди со страхами, нерешительностью, слабостями, глупостями и заблуждениями, но посмотреть отвлечённо на голодную жизнь художницы - я бы давно сломалась, отказалась бы от искусства ради куска хлеба, а Лиза - нет. Стала ли бы я через бюрократию рваться заграницу после затяжной болезни? А Костя стал. Смогла ли бы я, как Надя или Алексей, смириться с тем, что супруг влюблён в другую? Поразительно, сколько в этом горьком повествовании можно найти людей с ангельскими душами и сколько доброты они способны принести в мир.

Быть может, написала сумбурно, но очень многое способна всколыхнуть эта книга, очень по-разному можно понять упомянутое в названии "зеркало", которое должно бы показывать правду, но "в бисерном зеркальце с трещиной, которое она ему подарила, угол падения не равен, не может быть равен углу отражения." Когда-нибудь мне снова встретится "Перед зеркалом", и я её перечитаю, не потому что там внутри какие-то скрытые знания, а только для души. Чтоб читать - и сердце радовалось.