О жизни до и после колючего "забора", о том, что привело и сопровождало житие. О страхах, рухнувших надеждах и самовнушении героя, вере в светлое про-должение начатого этапа по тюрьмам. Сложное восстановление в обществе и се-мье бывшего уголовника с новыми привычками, страстями и желаниями, но со старыми памятными образами. Герой, ссылаясь на Сальвадора Дали, говорит, что вся штука в том, чтобы не сойти с ума. Ему в свою очередь констатируют, что «Из одной тюрьмы выйдешь – в другую сядешь! Казематы вечны. Наши тюрьмы все-гда при нас. Запомни это. Смотри на меня и делай свои выводы...»

«Тщательнейшим образом промерив колбасный цилиндр, Толстяк взял тюремный нож – кусок пластмассы, грубо заточенный о металлический край кровати,– отпи-лил несколько чрезвычайно тонких фрагментов мясного изделия и стал употреб-лять. Ни чая, ни хлеба с утра он не признавал.
Полупрозрачный кусочек продукта в первую очередь сладострастно обнюхивал-ся, потом внимательно рассматривался и только затем помещался в рот; мгно-венно губы смыкались, скулы и подбородок двигались вправо и влево, раздава-лись звуки обильно выделяемой слюны, и далее несколькими мощными жева-тельными ходами челюсти колбасный ломтик разрушался. Маленькие голубые глазки то мечтательно теплели, то, наоборот, с подозрением обшаривали окру-жающее пространство: нет ли рядом кого-либо, кто способен покуситься на нашу главную ценность? Наконец, прожеванное уходило в пищевод посредством осто-рожного, но мгновенного глотка, сопровождающегося утробным стенанием – а пальцы уже любовно оглаживали следующий багрово-бурый, похожий на дорево-люционную монету, кусок пищи»

"Спящий человек всегда свободен, в любой тюрьме"